Станислав Садальский, заслуженный артист РСФСР, народный артист Грузии и Чувашии: «Актеры для меня – хрустальная ваза»

Стас Садальский – известный скандалист и хулиган. Перед интервью он попросил список вопросов и порвал в клочья: «Так, без бумажки будет лучше общаться!» Большую часть нашей беседы так же пришлось оставить «за кадром» – мы перемыли кости многим знакомым женщинам. Вот что осталось...

– Мы в какой-то мере с вами коллеги. Вспомните: девяностые годы, «Экспресс-газета», вы пришли к главному редактору Александру Куприянову и сказали: «Газету нужно улучшать. Улучшать ее буду я, а гонорар мы будем пропивать вместе». Было дело?

– Да, было. В журналистику подался от безработицы. Я смею наглость утверждать, что я человек талантливый, не могу сидеть без дела. Сейчас нашел себя в «Живом Журнале»: газеты, как мне кажется, сейчас уже умирают.

– В то время вы, наверное, перессорились со всей страной, когда вели «Скандальские новости». Вы автор метких выражений: «Глуп, как пуп», «Кто не пьет, тот Киркоров».

– Я никогда не трогал актеров, я трогал только драную попсу. Потому что попса – всегда драная. А актеры для меня – хрустальная ваза.

– Имел место факт, который в свое время меня настроил против вас: вы получили гражданство Грузии и орден от Саакашвили.

– Я всегда так отвечаю на этот вопрос: я не за тех грузин, которые в Грузии. Я за тех россиян, которые являются выходцами из Грузии. Я сам воспитывался в Воронежском интернате №2, мы были интернационально воспитаны. Когда я был мальчиком, всегда на день сталинской конституции изображал азербайджанца. Я первый Саакашвили сказал: «Я прежде всего – россиянин». Я за всех. Я сам наполовину хохол. Стали говорить: «Жидовская морда Садальский хочет грузинского гражданства», я позвонил в израильское посольство и попросил гражданства там. Мне отказали, потому что моя мать – украинка. Кем хотите – тем и называйте, мне абсолютно наплевать.

Если я что-то пишу – «Комсомолка» сразу перепечатывает у меня. Был сумасшедший скандал со стволовыми клетками – от них умерли Саша Абдулов, Янковский, Аня Самохина, Алена Бондарчук. Сначала человек чувствует облегчение, а потом развивается рак. Я первый раз сейчас открыто говорю об этом.

– А не было желания самому сделать пластическую операцию?

– Хотелось бы откачать сала. Я очень хлеб люблю. Ничего вкуснее хлеба нет.

– Вас до сих пор позиционируют как завидного жениха.

– Да у меня уже есть внуки! Но о личной жизни я никогда не рассказываю. Я считаю, актер должен рассказывать только о своей работе. Вот в женских историях, например, какая-нибудь актриса рассказывает: «Этому дала, этому дала, а этому не дала». Или какая-нибудь старая актриса вспоминает, как ее любили! Как ее все хотели! А сама сидит – старуха Изергиль. Меня дети спрашивают: неужели правда была такой красавицей? Я отвечаю – все врет. Это ужасно. Интерес должен быть только к творчеству актера.

– Кого вы считаете самой великой женщиной в своей жизни?

– Мою партнершу Таню Васильеву. Я потрясен ею. Сейчас играем спектакль «Валенок» – каждый раз по-новому, каждый день что-то интересное. А ведь никто не знает – Лилия Брик умирала, любила Таню. Присылала ей огромные флаконы духов в немыслимых коробках с лентами. Я был студентом первого курса, а Таня была первой артисткой. Плучек давал ей все роли. Наверное, у них с Таней был роман, но это не мое собачье дело. То, что она делала и делает на сцене – нельзя выразить словами.

– Вы чувствуете себя одиноким человеком?

– Конечно. Родился один – и умирать одному. Это судьба каждого художника. Одиночество необходимо, чтобы творить, чтобы сосредоточиться. Высоцкий ведь гениальную фразу написал: «Тут за день так накувыркаешься... Придешь домой – там ты сидишь!» Хорошо, что у меня в доме два этажа – можно сказать: «Не поднимайся».

– Высоцкий – кумир многих поколений, и о Володе сложился некий стереотип. Был ли он на самом деле другим человеком, чем о нем думают обычно? Допустим, всем казалось, что он носил один и тот же черный свитер. А я слышал, что этих свитеров у него было штук шестьдесят.

– Он безумно любил шмотки – у него были безумные шмотки фантастического качества, мы все завидовали ему. Потому что он ездил во Францию и привозил их оттуда. Одна актриса – не буду называть ее фамилию – говорит: «Я ему не дала». Я ей отвечаю: «Что ты врешь? Высоцкому не дать было невозможно». Его любили все. И она соглашается: «Да, было!» Но молодец, что этого не рассказывает. Потому что есть такое понятие, как мой личный огород, в который никого пускать нельзя. Я ей восхищаюсь.

– Вам требуется входить в образ, жить жизнью героя или это все ерунда?

– Чем сильны итальянцы – оперой, чем сильны французы – балетом, чем сильны русские – русской школой театра. Станиславский говорил: нельзя ничего изображать, нужно действовать в предлагаемых обстоятельствах.

– Вы можете так: поиграли – вышли за кулисы – покурили, анекдот рассказали – и обратно на сцену?

– Нет. Я сейчас работаю с Эвелиной Бледанс, и просто требую, чтобы она перед спектаклем была сосредоточена. Нельзя расплескиваться.

Я счастлив, что получаю удовольствие от своей профессии, а мне еще и бабки платят. И очень хорошие.

– В кино, наверное, не дают импровизировать, как в театре?

– Зависит от режиссера. Если говорить о кино – на меня есть запрет на РТР, к примеру. В связи с моим гражданством. С НТВ я сам не работаю, потому что они вырезают мои слова из контекста. Поганая студия. Говоришь: «Сальвадор Дали сказал: главное, чтобы обо мне говорили, в крайнем случае хорошее». Они вырезают и получается, что я заявляю: «Главное – чтобы обо мне говорили». Хотя, со слов моих учителей: «Если о тебе не говорят – ты никто. Если о тебе не пишут – ты ничто. Играй классику, а председателей колхозов играть вы научитесь».

– Кто ваши друзья? Кому вы всегда готовы подать руку, оказать на помощь в любую минуту?

- Высоцкий любил фразу: чем дальше звезда от звезды – тем она ярче. Актеры, равные по таланту, редко дружат. Последнее время я стараюсь общаться с молодыми. Это совсем другой менталитет. Кстати, молодой челябинский режиссер Володя Устюгов поставил спектакль «Валенок» – это новое имя. Я счастлив, что в провинциальном городе родился такой человек. Сейчас он в Москве.

– Вы сказали: чем дальше звезда от звезды – тем она ярче. Придется нам с вами разойтись...

– Да, Сережа, нам придется расстаться – вы меня просто затмили! (Смеется).