Дрянная и незабвенная

А какой была ваша первая машина? Какие чувства вы испытывали к ней тогда и сейчас? Как она сказалась на вашем водительском опыте? Для затравки расскажу свою историю.

Моим первым авто был ВАЗ-2106, на момент покупки – восьмилетний. По современным меркам он был ископаемым ведрищем, но что уж поделать – к первой машине проникаешься иррациональным чувствами, и я до сих пор разглядываю ее фото с известной долей сентиментальности.

У «шестерки» было много плюсов. Она стоила дешевле страховки каско на кредитную иномарку. Она регулярно требовала технического вмешательства, но в год набегало тысячи полторы-две. Даже капиталка мотора стоила бы дешевле, чем пара стоек на мою нынешнюю машину. Прозрачный «фонарь» ее кабины вкупе с панорамным зеркалом обеспечивал идеальную обзорность. Видимые габариты удачно дополнялись беспринципной грубостью ее бамперов. Тут я должен попенять современным авто за их нежные оконечности: неудачная парковка к сугробу на одной иномарке обошлась мне в 25 тысяч рублей (ремонт по страховке у ОД), тогда как «шестеркой» можно было подравнять забор, а потом выгнуть бампер в исходное состояние ногой. Сколы, вмятины, мелкие царапины – на этот счет у владельца «шестерки» никаких фрустраций.

При всей своей фантастической дешевизне «шестерка» могла почти все, что умеют иномарки. По нечувствительности к плохим дорогам она была близка к современным паркетникам, и за счет легкого кузова 75 л.с. обеспечивали динамику, которая не мешала чувствовать себя немного гонщиком (первые машины обречены потрафлять пилотско-идиотским амбициям владельца). За счет заднего привода она могла быть весьма забавной на заснеженных дорогах, а отсутствие намеков на вспомогательную электронику дисциплинировало после первого разворота.

Конечно, езда на ней была сущим адом, если оценивать ситуацию линейкой нынешнего дня. Руль делал четыре оборота от упора до упора, а на шершавом асфальте для этого требовалось столько усилий, что поначалу болели дельтовидные мышцы. В жару она страшно нагревалась, а в морозы плохо заводилась. Я до сих пор помню удушающий июльский вечер и пробку на Свердловском тракте, когда казалось, что через поры лица из меня выпаривают мозг. Помню февраль и снятие на ночь аккумулятора с последующей его установкой в -28 и голыми руками (в перчатках да в темноте прикручивать сложно). Помню необходимость постоянно слушать, в каком месте гремит подвеска. Помню ощущение благодарности, когда в этой машине вообще что-то работало. Летом из печки шпарил горячий воздух, рычажки «климата» заклинивали, передачи включались через «ять», а тормоза практически отсутствовали. Последнее я обнаружил, когда уже купил Citroen и выгнал «шестерку» для демонстрации продавцу. Да так выгнал, что практически снес забор, ибо иномарочное касание тормоза не вызвало ни малейших эмоций у моей прежней машины.

Но прелесть первой в том, что на это не так уж сильно обращаешь внимание. Во-первых, ты делаешь скидку на ее копеечную стоимость и архаичность. Во-вторых, ты молод, еще не ворчлив и просто не осознаешь, что бывает лучше. И в этом кроется удивительный секрет человеческого счастья, потому что если не накручивать себя, можно быть вполне счастливым и с «шестеркой». Когда вспоминаю о ней, становится смешным собственное нытье, что рычажок у нового «вагена» расположен на шесть миллиметров ниже, чем грезилось. Скажи спасибо, что он там вообще есть.

«Шестерка» – прекрасный вариант, чтобы понять всю механическую суть управления автомобилем. Никаких тебе электронных прокладок и «автоматов»: едешь, как на велике, слышишь двигатель, чувствуешь строптивость рычага коробки передач, сопротивляешься паразитным подруливаниям. Я думаю, будь моей первой машины какая-нибудь Honda Fit, она бы сразу заузила возможный диапазон автомобилей, на которые можно сесть и поехать без спецподготовки. После «шестерки» Skoda Octavia 1964 года, «Газель» и старенький 911 показались мне машинами пусть своеобразными, но не безнадежными.

Но главное, за что я ценил «шестерку» – за свободу, которую она давала. Свобода не зависит от цены машины. На той «шохе» мы ездили в Питер и черт знает куда, и не было чего-то ужасающего в том факте, что это был «ваз», а не «лексус». В правильной поездке наслаждаешься общением и впечатлениями, и ни тому, ни другому «шестерка» не помеха.

И этот образ автомобиля, как фотона личной свободы, прочно въелся, и сегодня меня больше привлекают машины не столько рафинировано-комфортные или отточено-управляемые, сколько дающие чувство свободы. Родстеры. Снегоболотоходы. Гран-Туризмо.

Я, конечно, понимаю, что наше поколение сходит на нет, и современная молодежь учится водить на «Логанах», «Приорах», «Шевроле» и «Фордах». Старых, новых, всяких. И в общем-то незачем им рисковать, ибо с безопасностью у «шестерки» все очень трагично, а наломать дров по юношеской горячности можно запросто. И все-таки мне кажется, есть что-то правильное в том, чтобы постигать азы вождения на подобных честных машинах. Это все равно, что учить язык в языковой среде: сразу в подкорку.