Леонид Лейкин, клоун: «Я поставил «галочку» – я работал в самом крутом шоу мира»

Знаменитый «Ай-ай-ай», один из корифеев питерских «Лицедеев», целое десятилетие «зажигал» в Лас-Вегасе – в шоу CIRQUE DU SOLEIL, и целое так называемое поколение NEХT знает талантливейшего актера в лучшем случае лишь по видеокассетам. Еще до концерта мне удалось пообщаться с Леонидом, не скрою: некое волнение присутствовало: кто я? Провинциальный корреспондент. И кто он? Гений! Король клоунады! Повидал сотни и столичных, и западных журналистов. Но как только мы познакомились, все страхи улетучились, и это было уже не столько интервью, сколько беседа людей, которым интересно друг с другом.

Торчащие во все стороны длинные волосы цвета соломы, красный клоунский нос и удивительно выразительные голубые глаза или как он их сам называет «глазные луковицы»...

– Леонид…

– Без отчества и просто Леня!

– Хорошо, просто Леня, что сформулировало тебя как клоуна, начиная с детства?

– Я могу на любой вопрос тебе ответить. Тем более на такой незамысловатый. Что меня сформулировало, значит...

– Сформировало.

– Сформировало, сформулировало? Сформируровалилуло. Хе-хе. Отрихтовало, короче. Меня много чего сформировало. Я тебе могу назвать: наверное, это... э-э-э... (Пауза.) ДНК. Вот. Когда мама с папой встречалась и прочее. Папа мой всегда был центром внимания, главный балагур всегда был в компании. Это первое – ДНК. Хотя очень много факторов. Второе: сама среда обитания, – например, родственные застолья. Мой папа знает тысячу песен наизусть, наверно, больше, чем этот, который, э-э-э, Кобзон. Чего не спросишь, он вообще все знает – и физику, и химию. Он вообще такой классный мужик! Дядя Володя его все называют. Да. Еще, наверно, мое нехотение и неумение учиться. (С нажимом.) Лень. Парадоксальная фатальная лень. Вот я могу часами и днями ничего не делать. Даже до самого последнего момента. Пока рак не свистнет, и петух не клюнет. Когда уже все. И в этот момент я сконцентрируюсь и сделаю. Обломовщина такая.

– Леня, вас называют клоуном мира, а сами своей Родиной вы что считаете?

– Питер, Россия…

– Более десяти лет вы работали в «Дю Солее» – одном из самых грандиозных мировых шоу, почему уехали?

– Устал. Устал делать одно и то же каждый день по два раза. И потом, чтобы ни говорили, как бы это ни было банально, приходит время и так называемые корни зовут домой. И потом я поставил «галочку» – я работал в самом крутом шоу мира. И надо двигаться дальше. Когда я шел туда, думал: стану мировой звездой! Все-таки лучший цирк мира. А я там стал такой же серой массой, как все. Они стирают имена. Есть только одно название – цирк «Дю Солей». Нет Леонида Лейкина – знают «Ай-ай-ай». Я познакомился там с Брэдом Питтом, с Синди Кроуфорд, с Полом Маккартни и Джорджем Харрисоном, с Карлосом Сантаной – перечислять очень долго. Все звезды Голливуда знают меня как «Ай-ай-ай», но никто не знает, как меня зовут. Цирк «Дю Солей» не делает звезд. Вообще. Чтобы попасть туда, надо быть звездой, а потом забыть об этом.

– И как вы все-таки решились бросить такое хлебное место?

– Очень хлебное! Все только спрашивают – зачем, почему я ушел, от таких вещей не уходят. Мне платили очень много. У меня были самые высокие гонорары. Но ушел, потому что понял: деньги – не главное, есть иные ценности. И, как оказалось, не ошибся, когда вернулся, увидел, что я здесь нужен.

– Леня, твой партнер по номеру Валера Кефт – многие помнят его лицедейскую маску: самый высокий, с сачком! – тоже вернулся в Россию?

– Нет, Валера остался. Он поправился, на грушу стал похож. (Смеется.) Его засосало больше, чем меня, он семьей там обзавелся. Я многих перепробовал на свою роль, на замену, без этого я просто не мог уехать, пока не нашел англичанина, бывшего гимнаста Терри Бартлета: сделал ему грим, костюм, все до миллиметра в номерах показал. Они с Валерой по-прежнему играют мои номера, а я получаю авторские гонорары.

– Леня, что дальше, какие планы?

– Клоунада – это моя жизнь. У меня лучше всего получается смешить или заставлять грустить вместе со мной. А раз у меня это получается, да я еще за это получаю деньги, то этим и буду заниматься. А вы знаете, что клоун сейчас самая редкая профессия? Даже космонавтов больше.

– Кого вы считаете самым великим клоуном?

– Это такой я бы сказал шаткий вопрос. Есть допустим я (Смеется.) – не самый плохой клоун, но есть еще Слава Полунин – мой Учитель, мой Мучитель – я считаю его великим клоуном, если б не было его, то не было бы и меня, а если б не было Чарли Чаплина, то не было бы и Славы Полунина, вот такая вот цепочка…

– Не раз слышала, что клоунада в кризисе…

– Ох уж этот кризис…Многие упрекают клоунаду: нет новизны. Но клоунаду придумать сложней, чем написать роман, который бы тронул душу человека за живое. Клоуны – это отображение общества и себя в этом обществе. И все же у нас сейчас самая лучшая почва вообще для всего: все взрастает, как на Кубе – три урожая можно собирать. Просто нужно корректировать это четко, правильно направлять, нужен человек, в которого веришь, за которым пойдешь. А без этого лидера будет хаос. В клоунаде таким лидером был однозначно Слава Полунин и театр «Лицедеи».

– Леня, давай о нынешнем. Тебе в этом году «стукнул полтинник». Такой вопрос: кто ты сейчас как клоун, и чем занимаешься?

– Очень просто ответить на любой вопрос, если отвечаешь честно. Ничего не надо придумывать. Кто я как клоун? Я не понимаю. Я может быть, недоделанный клоун, может быть. Потому что мне кажется, что я еще не сделал того, что я хочу. А, может быть, я и не понимаю, чего я хочу. Надо что-то делать. А что конкретно? И то хочется, и то.

– Но ты же сделал очень много...

– Это кажется. Допустим, вот Полунин, он больше сделал и за счет того, что он, во-первых, умнее, ну и по разным причинам. Мне кажется, что лично я за счет своей лени многое упускаю. Но я не могу себя переделать. Я бы хотел, и у меня внутреннее желание есть, а я откладываю на потом, на потом... А потом уже все.

Есть такая поговорка, что не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Это такой постулат, на который из-за лени своей говоришь: да и не буду я это делать завтра, а сделаю послезавтра. Это вот моя такая сущность. Ты знаешь, многое не верили в меня, даже сам Славик Полунин. Я сам в себя не верил, что у меня что-то получится. Самое большое мое желание было, чтобы надо мной смеялись. И чтоб я был на сцене. Просто – вот я выхожу на сцену, и все смеются. Я так себе тогда думал. В итоге так и получилось. Причем довольно быстро. Видимо, я был смешной. Я попал в такую среду, где все это происходило. Я потом много времени спустя узнал, как Славик сказал, что у Лени ничего не получится, потому что у него отрицательное обаяние. Как же так? Отрицательное обоняние, наверно, а не обаяние.

– Леонид, а семьянин вы хороший?

– Надеюсь, что да. Я уехал в Америку с женой и дочкой, а вернулся с женой и сыном.

– Дочка там осталась?

– Да с бывшей женой. (Смеется.) А дочка у меня прекрасная, она уже снялась в фильме ужасов там, в Голливуде, – играла девочку, которая предсказывает будущее.

– А сами вы там где-нибудь снимались?

– Там – нет. А здесь – буду обязательно. У меня уже сейчас штук двадцать разных предложений от известнейших в нашей стране людей: сниматься в кино, делать спектакли, какие-то проекты, телепередачи.

– Кто ваша новая половинка?

– Ее зовут Женя, она олимпийская чемпионка, чемпионка мира по спортивной гимнастике и очень хороший друг, а еще она мне родила Бубенца, сына, которому пять лет. Очень звонкий, солнечный мальчуган, мы с ним кстати оба Раки, а вообще его зовут Данила (И с гордостью.) – Данила Леонидович Лейкин.

– Леня, вы дали сотни интервью, какой вопрос, задаваемый журналистами, вам не нравится больше всего?

– Какой вопрос. (Задумался.) Да, наверное, вот этот самый…

– Леонид, в заключение – ваши пожелания читателям газеты.

– Пожелания? Читателям? Читайте и обрящете!